17 февраля Русская Православная Церковь празднует память священномученика Димитрия (Кедроливанского).
28 февраля 1938 года на Бутовском полигоне под Москвой были казнены 562 человека, 17 февраля — 502, в том числе 75 священнослужителей и монашествующих. В эти два февральских дня было совершено самое большое число казней за всё время работы этой фабрики смерти. Среди других здесь был казнен и отец Димитрий, которому тогда еще не исполнилось и 48 лет.
Священномученик Димитрий родился в 1890 году в селе Шарапово Егорьевского уезда Рязанской губернии в семье псаломщика Василия Кедроливанского. По окончании духовного училища Димитрий поступил в Рязанскую духовную семинарию, но окончить ее ему не пришлось: умер отец, и мать, Любовь Ивановна, работавшая в храме просфорницей, попросила его как единственного оставшегося в их семье мужчину-кормильца возвратиться домой. Он вернулся в село Шарапово и здесь в Троицком храме служил сначала псаломщиком, а с 1925 года — диаконом. В 1929 году отец Димитрий был арестован и приговорен к пяти годам ссылки за неуплату сельскохозяйственного налога. В ссылку в город Козлов за ним отправилась и его семья, надеявшаяся здесь спастись от голода. Но и в Козлове люди так же жестоко страдали от голода и, бывало, выйдя из дому в поисках пропитания, умирали на улицах. Архиерей рукоположил диакона Димитрия во священника ко храму в селе Сычевка, предполагая, что, может быть, здесь он найдет какое-нибудь пропитание для себя и семьи. За две недели до окончания ссылки к отцу Димитрию зашел председатель сельсовета и предупредил, что уже намечено потребовать от него уплаты большого налога и при невыплате арестовать. В тот же вечер, собрав весь свой небольшой скарб, священник с семьей выехал на родину в село Шарапово.
В 1936 году отец Димитрий был назначен служить в храм святителя Николая в село Круги. Приход состоял из жителей этого села и трех деревень, настолько бедных, что у прихожан не было средств платить за требы. Бывало, умрет человек, придут родственники и скажут: «Батюшка, надо бы похоронить». — «Ну, что ж, конечно похороним», — ответит отец Димитрий. «Да денег у нас нет», — скажут ему родственники почившего. «Ну, о чём речь. Надо хоронить — похороним», — ответит отец Димитрий и отпевает бесплатно. То же самое было, когда приходили крестить. Близкие крещаемых зачастую уже боялись в те годы идти в крестные, и почти у всех детей, родившихся тогда в селе, стали восприемниками дети священника.
20 января 1938 года около часа ночи отец Димитрий был арестован и заключен в тюрьму в городе Егорьевске, и семья осталась без средств к существованию. Супруга священника уже не знала, как прокормить детей, но в тот же день стали приходить один за другим прихожане и приносить деньги: «Берите, матушка, я батюшке должен за похороны... я должен за крестины». Многие жертвовали из любви к пастырю и по состраданию к его семье.
На допросах отец Димитрий виновным себя не признал, отвергнув все выдвинутые против него обвинения. 11 февраля 1938 года тройка при УНКВД СССР по Московской области приговорила его к расстрелу, и администрация тюрьмы наметила священника к отправке в Москву. Надзиратель, уроженец села Круги, узнав об этом, сообщил супруге священника, чтобы кто-нибудь пришел к 12 часам ночи к воротам тюрьмы. В полночь распахнулись ворота тюрьмы, и оттуда в бушующую метель вышла колонна заключенных человек в двадцать, окруженная вооруженной охраной и собаками. Дочь Клавдия стала напряженно всматриваться, не увидит ли она отца. Священник шел среди заключенных в третьем ряду и окликнул ее. Увидев отца, она попыталась передать ему узелочек с едой, но как только она приблизилась к колонне, собаки начали рваться с поводков и не допустили подойти ближе. Отец Димитрий закричал тогда дочери: «Клава, иди домой!» Дочь, однако, пошла вслед за колонной до станции, не в силах расстаться с отцом. По прибытии поезда в Москву отец Димитрий был заключен в Таганскую тюрьму, и 15 февраля тюремный фотограф сфотографировал его.
Глухой ночью 17 февраля 1938 года священник вместе с другими заключенными был на автозаке привезен на полигон Бутово и помещен в длинный барак, неподалеку от которого стоял небольшой каменный дом, где располагались в ожидании жертв палачи. Сотрудник НКВД сверил по фотографии, этот ли человек перед ним, и затем объявил, что тройкой УНКВД Кедроливанский Дмитрий Васильевич приговорен к расстрелу. Затем отца Димитрия вывели из барака, и из соседнего каменного дома вышли палачи, которые повели священника к краю длинного глубокого рва, начинавшегося в нескольких десятках метров от барака. Священник Димитрий Кедроливанский был расстрелян и погребен здесь же, во рву, в общей безвестной могиле.