Вера не может уйти на карантин. Почему РПЦ все-таки принимает меры безопасности? Как лучше поступать верующим из группы риска? Почему РПЦ не закрыла храмы во время пандемии коронавируса? Как проходят службы в храмах во время карантина? Как не пасть духом перед смертельной опасностью? На эти и другие вопросы в прямом эфире видеостудии Pravda.ru ответил настоятель Богоявленского кафедрального собора, протоиерей Александр Агейкин.
Вера на карантин не уходит
— Отец Александр, сейчас стоит пореже посещать храмы и больше молиться дома? Некоторые религиозные конфессии призывают к этому.
— Мы тоже присоединяемся к этим призывам молиться дома. Человек может себя сохранить внимательным отношением к себе. Если ты в группе риска, то можешь оставаться дома и молиться. Тем более в дни этого Великого Поста, через который мы сейчас проходим. Но Православная Церковь в несколько иных условиях, чем мусульманские и иудейские общины, общины других каких-то концессий.
Потому что мечеть — это дом общей молитвы, это помещение для общих собраний, общей молитвы и слушания священного писания, его толкования.
Синагога — это тоже не храм, это помещение для общих собраний, общей молитвы, слушания священного писания и его толкования.
Православный храм — это именно храм. Это — место, где совершается таинство.
Мы не слушатели и не зрители, мы — участники самого главного таинства, которое может совершаться в церкви — таинство евхаристии. Понятно, что без евхаристии человек не может жить и нужно дать возможность людям участвовать в евхаристии. Если даже о подвижниках — пустынножителях, то всегда была традиция уходить и уединяться после того, как ты причастился.
Также и сейчас — причастился, приобщился святых Христовых тайн, соединился с Христом, и можешь пребывать дома в посте, в молитве, в размышлениях над собой. Но ты должен иметь возможность участвовать в евхаристии, прийти не в закрытый храм, а в открытый, в котором совершается таинство евхаристии.
Церковь с большим вниманием относится сейчас к этой проблеме и всячески способствует преодолению этого кризиса. И мы принимаем беспрецедентные меры по соблюдению санитарных норм, мы идем на уступки санитарных властей, принимаем инструкции по их требованию.
На Бога надейся, но меры предосторожности соблюдай
— О каких инструкциях идет речь?
— Касающиеся дезинфекции купелей. Это делается для поддержания совести тех, кто боится, совести слабых. Мы дезинфицируем купели, мы употребляем для помазания елеем одноразовые стружцы. У нас сейчас идет дезинфекции лжицы во время причастия. Мы не употребляем одноразовые лжицы, невозможно. Но необходимые меры поддержания гигиенических норм дезинфекции мы соблюдаем.
Постоянно происходит проветривание помещения,
дезинфекция полов,
протирание киотов дезинфицирующими растворами,
использование одноразовых стаканчиков для запивки после причастия.
Это — максимум на что может сейчас идти Церковь, чтобы поддержать свой народ в этой беде. Но это никак не умоляет великую тайну святых тел и крови Христова. И мы откликнулись на призыв градоначальника, чтобы люди опасных возрастных категорий находились дома. Мы тоже призываем таких прихожан к этому.
— Но вы их пускаете, если они приходят?
— Мы не можем запретить людям приходить в храм. Мы рекомендуем очень бережно относиться к дару своей жизни, данной каждому Богом. Но мы не можем оттолкнуть приходящего ко Христу.
Люди приходят в храм не к нам — не к священникам — они приходят храм ко Христу. И грядущего ко Христу никто не имеет право отвергнуть.
— Наверное, не все люди, кто приходит в храм, настолько сильны верой, что вера защитит их от болезни.
— В храм как раз приходят люди, которые слабы в вере для своего укрепления. И пастырь должен сделать все: поддержать, укрепить, вложить надежду в этого человека, посоветовать ему, дать ему какой-то духовный мудрый совет, напутствовать его словом, научится его молиться, поддержать, чтобы человек пришел домой и остался домой, и молился уже укрепленный.
— Были сообщения, что региональные власти пыталась закрыть храмы, потом это опровергли. Но насколько это возможно в принципе?
— Это был бы просто неразумный поступок. Здесь светские власти не могут нам что-то запрещать. Они должны с нами вести диалог, возможно ли это, не вызовет ли это какого-то всплеска противодействия. Потому что такие вещи — это своего рода популизм. А человек может это воспринять совершенно противоположно: запретили, а я пойду. А мы должны удержать человека от излишнего фарса, геройствования "вопреки всему пойду и покажу, что моя вера сильна".
"Не искушай Господа Бога твоего", — это сам Господь произнес эти слова дьяволу, который его искушал после крещения, во время 40-дневного поста в пустыни.
Поэтому такие поступки руководителей не разумны, не мудры. Потому что в любом регионе есть епископ, в любом регионе есть лидеры различных религиозных концессий. Можно было бы собраться, поговорить, пообщаться и выработать какие-то совместные действия, а не действовать через запреты.
Мы не доверяем Богу?...
— Закрываются все учебные и культурные заведения, повсюду вводится жесткий карантин. Получается, что Церковь — это особый институт?
— Если мы закроем храмы, то мы как бы упраздняем вообще действия Божие на нас, отказываемся от него. Действия благодати Божия на нас будет нами же ограничено, потому что мы не доверяем Богу. Мы не доверяем Богу?… Сейчас литургии я всегда стараюсь говорить слово своим прихожанам. И я с большой ответственностью отношусь к тому, что я должен им сказать.
Я говорю с полной ответственностью, что мы все в опасности находимся. И эта опасность привела нас в храм к Богу, чтобы совместной молитвой с покаянным чувством обратиться к Богу за его помощью. И я верю в то, что мы можем и здесь заболеть, заразиться по попущению Божиему. Но Бог способен нас исцелить. Поэтому если мы будем бояться, болезни больше Бога, то нам уже ничего не поможет.
Потому что первично — это общение человека и Бога. В Его руках жизнь. Можно спрятаться, забаррикадироваться где угодно, пересидеть. Но это тоже не гарантирует, что тебя не затронет эта болезнь. А если все будет действительно очень серьезно и страшно, то как ты будешь жить с тем, что большинство твоих друзей уже не с тобой, а ты прятался. Ты даже не попытался им помочь, а просто самоизолировался. Это же — поощрение эгоизма: я самоизолировался. А с кем я буду дальше жить?…